Изгой: Наследие некроманта - Страница 26

- Какая красота - пробормотал я и с трудом оторвавшись от бушующего великолепия завихрения энергии, повернулся к священнику - Отец Флатис, а вы? Вы тоже видите искрящийся смерч?

- Нет - скупо улыбнулся старик - Я вижу медленно вращающийся водоворот яркого красного пламени. У меня огненный дар, сын мой. Вернее, у меня был дар... Поэтому, я вижу энергию мира в пламенном воплощении.

- Понятно - протянул я, вновь вернувшись к созерцанию смерча - Святой отец, а что теперь? Ну, увидел я энергию мира. А как ее использовать?

- О-о, сын мой, эк ты торопишься - рассмеялся отец Флатис - Сегодня ты сделал большой шаг, но не стоит излишне торопиться. Завтра, я покажу тебе, как именно следует высвобож...

Святой отец не успел закончить начатую фразу - хриплый тревожный звук рога донесшийся с вершины скалы, разорвал вечернюю тишину. Часовые трубили тревогу. Загрохотала лебедка подъемника. Закрепленная на вершине платформа провалилась вниз и устремилась к подножию скалы вдвое быстрей, чем обычно. Виднеющаяся на платформе фигура часового, поднесла руку ко рту и по поселению вновь понесся плачущий рев рога.

Сердце вздрогнуло, замерло на мгновение и тут же забилось в груди с неимоверной скоростью. Меня бросило в жар. Танцующие по двору смерчи подернулись дымкой и растаяли в воздухе.

- Создатель... - бессильно выдохнул я, чувствуя, как от нахлынувшего ужаса немеет лицо - Только не это... только не сейчас.

- Беда пришла - выговорил священник, встревожено глядя на гребень стены - Беда...

Дальше я слушать не стал - рывком выйдя из ступора, я понесся к лестнице. Еще не добежав до стены, я услышал глухой звук ударившейся о стену платформы, а через секунду, часовой перегнулся через гребень стены и мне в уши ударил его надсадный крик:

- Шу-урды! Шу-у-урды! К оружию! Шурды в ущелье! К оружию!

После этих слов, еще теплившаяся во мне искра надежды окончательно погасла, погрузив мою душу во тьму. Шурды все же пришли...

Отступление второе:

В ниргалах, Квинтеса больше всего раздражала их поголовная немота. Сильные и бессловесные животные, закованные в закаленную сталь - не больше, не меньше. Иногда эта бессловесность доставляла определенные неудобства - например, в том случае, когда требуется незаметно разведать близлежащую местность и доложить об увиденном. Для этого ниргалы были бесполезны - с вырезанным под корень языком не сильно поболтаешь. Вот и приходится, делать грязную работу собственными руками.

С сожалением вздохнув, Квинтес сделал еще один большой глоток из кожаной фляги и тщательно закупорив горлышко пробкой, вновь вернулся к наблюдению за входом в узкое ущелье, от которого его отделяло не больше тридцати шагов. Квинтес не боялся быть замеченным - он устроил свой наблюдательный пункт в сугробе, что намело у корней одиноко стоящего дерева. Ниргалов он оставил чуть поодаль - в небольшой еловой роще, в ста шагах позади себя, не забыв при этом учесть направление ветра, чтобы запах не выдал их присутствие. Впервые, за все время службы Повелителю, Квинтес предпринял столь серьезные меры предосторожности. Обычно этого не требовалось - ниргалы с легкостью уничтожали любого противника, а обычные животные и сами уходили с их пути, инстинктом чувствуя исходящую опасность от закутанных в черные плащи воинов. Но сейчас, он решил не рисковать понапрасну. Уж очень большое уважение вызвали у него увиденные вчера звери - пепельно-серые громадины, с чудовищными клыками.

Квинтес пролежал в сугробе целую ночь, сохраняя неподвижность и наблюдая, как шурды втягиваются в ущелье и исчезают в недрах скалы. Последний гоблин зашел в ущелье прошлым вечером, но Квинтес не торопился. Все происходящее было ему на руку. Если его не подводит чутье, то шурды собираются штурмовать поселение Ильсертариота в самом скором времени и значит, гоблины сделают за него всю работу. О такой удаче он не мог и мечтать.

Прошлым вечером, они едва не столкнулись с целым войском гоблинов - или шурдов - как их называют в пограничных поселениях. Самое малое, две сотни этих отвратительных уродов, в сопровождении еще более мерзкой нечисти - что-то вроде огромных пауков, слепленных из человеческих костей. И те самые зверюги, похожие на оживший кошмар - не меньше десятка этих тварей.

От прямого столкновения, их спасло только то, что незадолго до встречи, он остановился на привал, укрывшись от ветра за широким холмом. Лошади хрустели насыпанным в торбы овсом, спешившиеся ниргалы с хлюпающим звуком сосали свое отвратное месиво, и тут, на горизонте появились первые шурды, целеустремленно двигаясь вперед.

И самое удивительное было в том, что шурды направлялись не куда-нибудь, а точно к вздымающейся посреди холмистой равнины скале, что обозначена в картах столь смешным названием - Подкова. Именно туда, куда Квинтес вел четыре десятка ниргалов, чтобы раз и навсегда, решить возникшую проблему с Ильсертариотом...

Когда до ушей Квинтеса донесся натужный скрип и громыхание, он оторвался от воспоминаний о вчерашних событиях и прислушался. Судя по звукам, приближалось что-то тяжелое и громоздкое.

Ему не пришлось строить догадки - звук быстро приближался, и наконец, он увидел источник шума. Мгновение, Квинтес недоумевающее вглядывался, не веря своим глазам - мимо его убежища, медленно ступая босыми ногами по покрытой снегом земле, шли люди. Грязные, одетые в рваные лохмотья, но все же люди. И не просто шли - вцепившись в дрожащие от напряжения канаты и ржавые цепи, они тащили за собой установленную на колеса конструкцию из почерневшей от старости и гнили древесины, прикрытую грязными шкурами.